Глядя на комментарии известного отравления, замечаю, что оба лагеря, как это у них принято, играют в пропаганду и промахиваются.
С оппозиционной точки зрения все произошедшее — пример того, как циничный авторитарный режим руками убийц, бюрократов и врачей-убийц/бюрократов убирает неугодного оппозиционера.
С провластной точки зрения все произошедшее — пример того, как западные спецслужбы и их российские сторонники и наймиты сначала сами доводят своего лидера до полусмерти, а потом пытаются этой несостоявшейся кровью измазать российскую власть.
Все эти мнения можно было сконструировать, не выходя в интернет. Тут все заранее понятно.
На мой же взгляд интересно — и тревожно тут другое. Перед нами пример, как и с какой скоростью российская управленческая система реализует даже очень нужные для нее решения. Даже если пришла команда сверху.
Венедиктов рассказывает, что разрешение на вывоз получили уже в первый день. Но дальше это разрешение нужно воплотить — колеса системы должны крутануться. И вот тут-то начинается цирк с конями.
Потому что только в представлении оппозиционеров в России существует некое «единство» и «вертикаль власти». В реальности это метафора, сложная сборка (assemblage), которая собирается чуть ли не проектно и под каждую нетипичную задачу должна придумывать новые способы коммуникации.
Запомните это заклинание: МЕЖВЕДОМСТВЕННОЕ ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ. Говорят, если произнести его 10 000 раз, можно вызвать орду демонов.
Спецслужбы работают по своей линии. И таких линий несколько. И они конкурируют. Медики — по своей. Чиновники из ведомств — по своей. А есть еще разделение по линии «центр-регион». И все эти линии соединяются очень сложно. Всем этим людям нужно скоординироваться и договориться. И не факт, что они вот прямо горят желанием это делать.
Поэтому там, где условная Кира Ярмыш видит заговор — потому что в ее голове любое слово Путина воплощается в реальность волшебным образом мгновенно, все как киборги бегут исполнять — в реальности существует сложно поддерживаемая и плохо работающая координация.
То есть, слово Путина, конечно, воплощается в реальность. Но 1) не волшебным образом; 2) не мгновенно; 3) не киборгами, а котиками с короткими лапками; 4) не бегом, а старательно прикрыв себе все места, чтобы не подставиться, если что (список «если что» на 18 страницах вам за три минуты накидает любой чиновник).
И есть еще публичная презентация всего этого.
И это — я подчеркиваю — в ситуации, когда все нужные указания — и по уверениям инсайдеров, и по публичным следам — были даны очень быстро. Вместо армейской дисциплины — сплошняком чересполосица, разноголосье и «шел в комнату, попал в другую». Матрос-партизан Железняк: он шел на Одессу, а вышел к Херсону.
Мы под прожекторами увидели, как простое решение превращается в набор действий высокой степени комплексности и как сложно системе крутить колеса для его воплощения.
А теперь представьте, что ситуация менее экстренная и окрик сверху слабее. Или как это работает в рутине.
И если вы спросите меня, то ВОТ ЧТО тревожно НА САМОМ ДЕЛЕ. Потому что способность управлеческой системы обрабатывать нетипичные входящие сигналы и реализовывать сложные решения касается каждого из нас больше, чем отравление известного политика — как бы бесчеловечно и возмутительно ни звучали эти слова.
Роман Романов, социолог
Источник: